Рассказ про баню зимой с мамой. Эротические рассказы - банька

Сегодня я хочу вам рассказать одну смешную историю, которая произошла со мной в деревне.
Вечером у нас в деревне перед праздником принято топить баньку, но поодиночке ходить никто не любит.
Мы собрались в баньку вчетвером: я, сестра двоюродная, её муж и мой родной брат. А у нас баня представляет собой три отделения.
Предбанник, там у нас стоят кресла, стол, чайник электрический, заварка и самое главное — карты игральные.
Парилка, небольшая, но зато две полки: одна повыше, другая пониже.
И банная, там только моются.
Итак, мы пришли вчетвером в баню. Мы посмотрели на градусы в парилке, нам показалось мало, и мы стали играть в карты (все сидели одетые). И тут наши мальчики распорядились, кто когда пойдет париться и кто мыться.
Первыми париться пошли мальчишки, а мы остались сидеть в предбаннике. Нам с сестрой стало скучно, и мы пошли в банную — там есть окошко, которое выходит на парилку. Мы хотели напугать мальчишек. Потихоньку прошли в баню, подошли к окошку, а там облом. Они повесили полотенце на окно. Обломали нас, одним словом. Ну, мы тогда с сестрой пошли в предбанник и стали задумывать новый план посмеяться над ними.
Пока мы думали, парни вышли из парилки и сразу пошли в банную. А мы с ней в парилку. Соответственно, полотенце они забрали. Мы
повесили своё. И мы решили посмеяться над ними по-другому — посматривать в окошко, а потом напугать. Но они нас опять обломали. Они и с той стороны повесили полотенце. Ну, нам совсем стало скучно, и мы лежали на полках, прогревались, как вдруг у нас падает полотенце с окна. А в окошке два лица... Мы с ней успели под скамейки забраться, чтобы нас не увидели голыми.
Ну тут и у нас разыгралось настроение, и мы пошли в предбанник охладиться маленько. Я сказала сестре, чтобы она сидела тихо, а я над мальчиками пошучу. Я потихоньку вышла из предбанника и подошла к двери, которая ведет в банную. Я её резко открываю и убегаю в парилку. Из банной только и слышался визг и ор.
Я вышла из парилки как ни в чём не бывало, наши мальчики вышли из банной, оба злые. И сказали:
— Ну держитесь, мы вам отомстим за такую шутку...
Хм, нам отомстить не получится. Мы с сестрой в полотенцах пошли в банную, а мальчики остались в предбаннике сидеть, дверь предбанника я заставила ящиком. ® Ну уж, чтобы точно с нами такого не проделали. Зайдя в баню, я повесила на окно полотенце.
И мы стали мыться, спокойно прислушиваясь к каждому шороху. Как вдруг дверь в баню открывается. При этом мы не слышали, как они отодвинули ящик от своей двери. Оля (сестра моя) хватает тазик и прикрывается им, ей повезло, а тазик оказался маленьким. А она полненькая у меня. А я стояла за печкой. В руке у меня был только ковшик, так как я в этот момент наливала горячую воду. А
они, заразы, стояли и смотрели, как мы прикрываемся, и смеялись над нами, мы сами со смеху чуть не загнулись.

Они ушли и сказали:
— Мойтесь спокойно...
Ну да, с ними спокойно вымоешься, мы с сестрой поставили палку в дверь, чтобы не открыли. ® Но за дверью нам слышится грохот, что они что-то там двигают. Ну, мы плюнули на них и стали мыться спокойно. Решили, что потом откроем дверь. А они нам кричат:
— Вы не выйдете из банной и в предбанник не попадете.
Мы не приняли всерьез их слова. Мы домылись и стали открывать дверь, обе обернулись в полотенца, Оля с разбегу хотела открыть
дверь, а оказалось, что у двери ничего не было — она вылетела из банной, как пробка из-под шампанского. Из предбанника мы только слышали смех, сестра сама уже смеялась, у меня не было сил даже держать полотенце. Мы зашли благополучно в предбанник и пытались выгнать мальчишек, чтобы одеться. Одеться нам не давали, и мы тогда взяли вещи и пошли одеваться в парилку. Сестра держала дверь,
а я одевалась, а потом наоборот. Ну, тут мы решили над ними тоже посмеяться. Так как они оба дергали дверь, мы с сестрой на раз, два, три... отпустим дверь.
Мы отпускаем дверь, парни падают на кресло.
Так мы им отомстили за падение Оли.
Вот так мы сходили весело в баньку.

История реальна 😀

Солнце еще не встало, а Мишка уже был на Барсучьем бору. Там, километрах в трех от деревни, стоял пустующий домик серогонов. Мишка сделал еще ходку до деревни, притащил рыбацкие снасти и, вернувшись назад, замел еловым лапником свои следы.

Теперь он чувствовал себя в безопасности, затопил жаркую буржуйку, наварил картошки, с аппетитом поел.

Солнце стояло уже высоко, когда он отправился к реке ставить верши. С высокого берега открывалась неописуемая красота лесной речки, укрытой снегами. Мишка долго стоял, как зачарованный, любуясь искрящимся зимним миром. На противоположной стороне реки на крутом берегу стояла заснеженная, рубленая в два этажа из отборного леса дача бывшего директора леспромхоза, а ныне крутого бизнесмена –лесопромышленника. Окна ее украшала витиеватая резьба, внизу у реки прилепилась просторная баня. Дача была еще не обжита. Когда Мишка уезжал в Питер, мастера из города сооружали камин в горнице, занимались отделкой комнат. Теперь тут никого не было. И Мишка даже подумал, что хорошо бы ему пожить на этой даче до весны. Все равно, пока не сойдет снег, хозяевам сюда не пробраться. Но тут же испугался этой мысли, вспомнив, что за ним должна охотиться милиция.

Он спустился к реке, прорубил топором лед поперек русла, забил прорубь еловым лапником так, чтобы рыба могла пройти только в одном месте, и вырубил широкую полынью под вершу.

Скоро он уже закончил свою работу и пошел в избушку отдохнуть от трудов. Избушка была маленькой, тесной. Но был в ней особый лесной уют. Мишка набросал на нары лапника и завалился во всей одежде на пахучую смолистую подстилку, радуясь обретенному, наконец, покою.

Проснулся Мишка от странных звуков, наполнивших лес. Казалось, в Барсучьем бору высадился десант инопланетян, производящих невероятные, грохочущие, сотрясающие столетние сосны звуки. Мишка свалился с нар, шагнул за двери избушки.

Путана, путана, путана! - гремело и завывало в бору.- Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?

Музыка доносилась со стороны реки. Мишка осторожно пошел к берегу. У директорской дачи стояли машины, из труб поднимались к небу густые дымы, топилась баня, хлопали двери, на всю катушку гремела музыка, то и дело доносился заливистый девичий смех.
У Мишки тревожно забилось сердце. Он спрятался за кустами и, сдерживая подступившее к горлу волнение, стал наблюдать за происходящим...

Он видел, как к бане спустилась веселая компания. Впереди грузно шел директор их леспромхоза, следом, оступаясь с пробитой тропы в снег и взвизгивая, шли три длинноногие девицы, за ними еще какие-то крупные, породистые мужики. Скоро баня запыхала паром.

Изнутри ее доносилось аханье каменки, приглушенный смех и стенания.

Наконец, распахнулись двери предбанника, и на чистый девственный снег вывалилась нагишом вся развеселая компания. Мишкин директор, тряся отвислым животом, словно кабан пробивал своим распаренным розовым телом пушистый снег, увлекая компанию к реке, прямо в полынью, где стояла Мишкина верша.

Три ображенные девицы оказались на льду, как раз напротив Мишкиной ухоронки. Казалось, протяни руку и достанешь каждую.
От этой близости и вида обнаженных девичьих тел у Мишки, жившего поневоле в суровом воздержании, закружилась голова, а лицо запылало нестерпимым жаром стыда и неизведанной запретной страсти.

Словно пьяный, он встал, и, шатаясь, побрел к своему убогому пристанищу. А сзади дразнил и манил волнующе девичий смех и радостное повизгивание...

В избушке смолокуров он снова затопил печь, напился чаю с брусничным листом и лег на нары ничком, горестно вздыхая по своей беспутной никчемной жизни, которая теперь, после утреннего заявления по радио, и вовсе стала лишена всякого смысла.

Мишка рано остался без родителей. Мать утонула на сплаве, отец запился. Сказывают, что у самогонного аппарата не тот змеевик был поставлен. Надо было из нержавейки, а Варфоломей поставил медный. Оттого самогонка получилась ядовитая.

Никто в этой жизни Мишку не любил. После ремесленного гулял он с девицей и даже целовался, а как ушел в армию, так тут же любовь его выскочила замуж за приезжего с Закарпатья шабашника и укатила с ним навсегда.

А после армии была работа в лесу, да пьянка в выходные. Парень он был видный и добрый, а вот девиц рядом не случалось, остались в Выселках одни парни, девки все по городам разъехались. Тут поневоле запьешь! Уж лучше бы ему родиться бабки Саниным козлом! Сидел бы себе на печи да картошку чищеную ел. Ишь, в кабинете ему студено!

Мишке стало так нестерпимо жалко самого себя, что горючая слеза закипела на глазах и упала в еловый лапник.

Ночью он вышел из избушки, все та же песня гремела на даче и стократным эхом прокатывалась по Барсучьему бору:

«Путана, путана, путана,
Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?»

Столетние сосны вздрагивали под ударами децибелл и сыпали с вершин искрящийся под светом луны снег. Луна светила, словно прожектор. В необъятной небесной бездне сияли лучистые звезды, и, ночь была светла, как день.

Мишку, будто магнитом, тянуло опять к даче, музыке и веселью. И он пошел туда под предлогом перепроверить вершу. Ее могли сбить, когда ныряли в прорубь, или вообще вытащить на лед.

Директорская дача сверкала огнями. берега Мишка видел в широких окнах ее сказочное застолье, уставленное всевозможными явствами. Кто-то танцевал, кто-то уже спал в кресле. Вдруг двери дачи распахнлись, выплеснув в морозную чистоту ночи шквал музыки и электрического сияния.

Мишка увидел, как кто-то выскочил в огненном ореоле на крыльцо, бросился вниз в темноту, заскрипели ступени на угоре, и вот в лунном призрачном свете на льду реки он увидел девушку, одну из тех трех, что были тут днем. Она подбежала к черневшей полынье, в которой свивались студеные струи недремлющей речки, и бросилась перед ней на колени.

Мишка еще не видывал в жизни таких красивых девушек. Волосы ее были распущены по плечам, высокая грудь тяжело вздымалась, и по прекрасному лицу текли слезы.

Вновь распахнулись дачные двери, и на крыльцо вышел мужчина:

Марго! - крикнул он повелительно.- Слышишь? Вернись! Видимо, он звал девушку, стоявшую сейчас на коленях перед полыньей.
- Маля! - повторил он настойчиво,- Малька! Забирайся домой. Я устал ждать.

Девушка не отвечала. Мишка слышал лишь тихие всхлипывания. Мужчина потоптался на крыльце, выругался и ушел обратно. Девушка что-то прошептала и сделала движение к полынье.

Мишке стало невыносимо жалко ее. Он выскочил из кустов и в один миг оказался рядом с девицей.

Не надо! - сказал он деревянным голосом.- Тут глубоко. Девица подняла голову.
- Ты кто? - спросила она отрешенно. От нее пахло дорогими духами, вином и заграничным табаком.
- Мишка,- сказал он волнуясь.
- Ты местный?
- Живу тут. В лесу,- все так же деревянно отвечал Мишка. Девица вновь опустила голову.
- А я Марго. Или Маля. Путана.
- Это, стриптизерша, что ли?
-Да нет. Путана.

Мишка не знал значения этого слов и решил, что путана - это фамилия девицы.

Ты, это, не стой коленками на льду-то,- предупредил Мишка.- А то простудишься.

Девица вдруг заплакала, и плечи ее мелко задрожали. Мишка, подавив в себе стеснение, взял ее за локотки и поставил рядом с собою.

Слышишь, Мишка,- сказала она вдруг и подняла на него полные горя прекрасные глаза.- Уведи меня отсюда. Куда-нибудь.
И Мишка вдруг ощутил, что прежнего Мишки уже нет, что он весь теперь во власти этих горестных глаз. И что он готов делать все, что она скажет.

У меня замерзли ноги,- сказала она.- Погрей мне коленки. Мишка присел и охватил своими негнущимися руками упругие колени
Мали. Ноги ее были голы и холодны. Мишка склонился над ними, стал согревать их своим дыханием.

Пойдем,- скоро сказала она.- Уведи меня отсюда скорее...

Они поднялись по тропе в угор. Неожиданно для себя Мишка легко подхватил ее на руки и понес к своему лесному зимовью. А она охватила его руками за шею, прижалась тесно к Мишкиной груди, облеченной в пропахшую дымом и хвоей фуфайку и затихла.
Когда Мишка добрался до избушки, девушка уже глубоко спала.

Он уложил ее бережно на укрытые лапником нары и сел у окошечка, прислушиваясь к неизведанным чувствам, полчаса назад поселившимся в его душе, но уже укоренившимся так, словно он вечно жил с этими чувствами и так же вечно будет жить дальше.
Маля чуть слышно дышала. Ночь была светла, как день. За окошком сияла прожектором луна.

…Солнце еще не встало, а Мишка уже был на Барсучьем бору. Там, километрах в трех от деревни, стоял пустующий домик серогонов. Мишка сделал еще ходку до деревни, притащил рыбацкие снасти и, вернувшись назад, замел еловым лапником свои следы.

Теперь он чувствовал себя в безопасности, затопил жаркую буржуйку, наварил картошки, с аппетитом поел.

Солнце стояло уже высоко, когда он отправился к реке ставить верши. С высокого берега открывалась неописуемая красота лесной речки, укрытой снегами. Мишка долго стоял, как зачарованный, любуясь искрящимся зимним миром. На противоположной стороне реки на крутом берегу стояла заснеженная, рубленая в два этажа из отборного леса дача бывшего директора леспромхоза, а ныне крутого бизнесмена – лесопромышленника. Окна ее украшала витиеватая резьба, внизу у реки прилепилась просторная баня. Дача была еще не обжита. Когда Мишка уезжал в Питер, мастера из города сооружали камин в горнице, занимались отделкой комнат. Теперь тут никого не было. И Мишка даже подумал, что хорошо бы ему пожить на этой даче до весны. Все равно, пока не сойдет снег, хозяевам сюда не пробраться. Но тут же испугался этой мысли, вспомнив, что за ним должна охотиться милиция.

Путана, путана, путана! - гремело и завывало в бору.- Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?

У Мишки тревожно забилось сердце. Он спрятался за кустами и, сдерживая подступившее к горлу волнение, стал наблюдать за происходящим…

Изнутри ее доносилось аханье каменки, приглушенный смех и стенания.

Три ображенные девицы оказались на льду, как раз напротив Мишкиной ухоронки. Казалось, протяни руку и достанешь каждую.

От этой близости и вида обнаженных девичьих тел у Мишки, жившего поневоле в суровом воздержании, закружилась голова, а лицо запылало нестерпимым жаром стыда и неизведанной запретной страсти.

Словно пьяный, он встал, и, шатаясь, побрел к своему убогому пристанищу. А сзади дразнил и манил волнующе девичий смех и радостное повизгивание…

Мишке стало так нестерпимо жалко самого себя, что горючая слеза закипела на глазах и упала в еловый лапник.

…Ночью он вышел из избушки, все та же песня гремела на даче и стократным эхом прокатывалась по Барсучьему бору:

«Путана, путана, путана,
Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?»

Вновь распахнулись дачные двери, и на крыльцо вышел мужчина:

Марго! - крикнул он повелительно.- Слышишь? Вернись! Видимо, он звал девушку, стоявшую сейчас на коленях перед полыньей.

Маля! - повторил он настойчиво,- Малька! Забирайся домой. Я устал ждать.

Мишке стало невыносимо жалко ее. Он выскочил из кустов и в один миг оказался рядом с девицей.

Ты кто? - спросила она отрешенно. От нее пахло дорогими духами, вином и заграничным табаком.

Мишка,- сказал он волнуясь.

Ты местный?

Живу тут. В лесу,- все так же деревянно отвечал Мишка. Девица вновь опустила голову.

А я Марго. Или Маля. Путана.

Это, стриптизерша, что ли?

Да нет. Путана.

Мишка не знал значения этого слов и решил, что путана — это фамилия девицы.

Ты, это, не стой коленками на льду-то,- предупредил Мишка.- А то простудишься.

Слышишь, Мишка,- сказала она вдруг и подняла на него полные горя прекрасные глаза.- Уведи меня отсюда. Куда-нибудь.

И Мишка вдруг ощутил, что прежнего Мишки уже нет, что он весь теперь во власти этих горестных глаз. И что он готов делать все, что она скажет.

У меня замерзли ноги,- сказала она.- Погрей мне коленки. Мишка присел и охватил своими негнущимися руками упругие колени Мали. Ноги ее были голы и холодны. Мишка склонился над ними, стал согревать их своим дыханием.

Пойдем,- скоро сказала она.- Уведи меня отсюда скорее…

Когда Мишка добрался до избушки, девушка уже глубоко спала.

Маля чуть слышно дышала. Ночь была светла, как день. За окошком сияла прожектором луна.

История эта произошла прошлым летом.
Давным-давно, еще мой отец, построил на даче маленькую баньку. Парная на 4-5 человек, раздевалка, душ. Короче, ничего особенного, если бы не одно но. В парной стоит потрясающий запах. За долгие годы она впитал в себя ароматы березовых веников и сосновых досок, которыми обшита парная. Такого потрясающего запаха я не ощущал ни в одной парной, где мне приходилось побывать.
Практически каждые выходные к нам приезжают гости.
Как положено – паримся, выпиваем. Т.е. может быть так и не положено, но у нас как-то так сложилось
В тот раз гуляли впятером. Я, мой приятель Серега, его друг Мишка и их жены – Татьяна и Галя. Кроме этих, постоянных, периодически вваливались пришлые. Все соседи знакомы с детства, выросли рядом, отношения приятельские. По этому кто приходит лопату одолжить, кто выпить, кто просто поболтать… А мы, значит, то в парную, то на веранду. А там пиво, водка, и постоянно новые лица. И вот в самый разгар процесса Серега вдруг обнаруживает, что запас водки подходит к своему логическому завершению – планировали мы на троих (женщины все больше вино предпочитают), но именно сегодня наплыв соседей, и каждому требуется налить стакан!
Надо сказать, что все уже вполне себе навеселе, Мишка вообще почти до кондиции дошел. А когда Мишка до кондиции доходит, он становится деятельный такой, вечно куда-то бежать пытается… И так бегает, пока не свалится и не заснет. Вот и сейчас, как выяснилось, что выпивка заканчивается, так Мишка, как пионер, вскочил, и начал орать, что он на станцию за водкой сгоняет. До станции километра полтора, а Мишка уже совсем хороший, на ногах с трудом стоит. Галя стала его удерживать - ну куда ты в таком виде пойдешь, говорит, заснешь по дороге под лопухом. Пусть вон, Серега сходит, или кто из соседей.
Серега был еще вполне трезвый, да он и не пьет почти, но тащиться на станцию за выпивкой его, после бани, изрядно ломало, и он начал отмазываться всеми возможными правдами и неправдами.
Про меня, почему-то забыли, но тут вспомнили.
Мне на станцию тоже идти не хотелось, да и ноги держали слабовато…
В этот момент очень удачно сосед Коля нарисовался. Коля успел посетить несколько соседних участков и угоститься. Глаза его озорно блестели, а нос начал красноречиво розоветь. Как не странно, Коля сразу согласился сходить на станцию, но с условием что пойдет не один – одному ему будет скучно, и вообще, он на станции ни разу не был, т.к. передвигается исключительно на машине, и где там магазин не знает.
Естественно, наш пионер Мишка тут же подал голос. Конечно же, он не бросит друга Кольку в беде и проводит его до станции. Тут и спорить не о чем!
У меня возникли сильные сомнения в том, кто кого проводит, но их я оставил при себе. Вступать в спор, значит снова подвергаться опасности быть отправленным на станцию. Уговорить Мишку остаться не удалось ни женам, ни нам с Серегой. Мишка орал, что он не бросит друга Колю (до сего дня он Колю видел два раза, и то, через забор), и вот только сходит разок в парную, и тут же будет готов, как штык. Слово за слово, пока все спорили, Мишка слинял. Коля сказал, что ему надо за курткой и тоже ушел. Мы еще выпили. Серега с женой отлучился в дом по важному делу, я до ветра пошел… Короче, когда снова собрались на веранде, ни Мишки, ни Коли уже не было…
Мы еще пару раз сгоняли в сауну, допили с Серегой остатки водки, пообщались с очередной партией соседей… Когда спохватились, что Мишки до сих пор нет, прошло два с лишним часа.
Первой забеспокоилась Галя. Она попробовала позвонить Мишке на мобильник, но тот был в отключке. Серега пошел к Коле. Коли дома не было. Мы подождали еще пол часа….
На пороге веранды возник Коля. Он был совсем благостен, и явно имел серьезные проблемы с прямохождением.
-Ну и где вы шлялись столько времени, уроды! – сердито прорычала Галя (надо сказать что Галя относится к той породе крупных женщин, которые не выглядят толстыми, но производят солидное и, временами, даже угрожающее впечатление. А когда Галя рычит, впечатление, мягко говоря, усиливается)
-Мы? – Коля удивленно огляделся и даже зачем-то полез в карман – а… мы тут… один мы… вот!-
Выразив такую сложную мысль, Коля очень устал и плюхнулся на стул.
- Как один? – Галя оторопела, и даже тон сбавила – а куда Мишка делся?-
-Мишка? – Коля явно напрягся, пытаясь сообразить, кто такой Мишка, и какое такое непосредственное отношение он имеет к нему, Коле.
-Ты где моего мужа забыл, а, паразит?! – опять заревела Галя, вцепилась в Колю и затрясла его как Отелло Дездемону. Коля трясся из стороны в сторону в немом изумлении, пытаясь, видимо, одновременно понять смысл вопроса.
Короче говоря, в ходе отъема у Гали Коли и дальнейшего разбирательства, выяснилось, что Коля с дачных участков не уходил, а просто мигрировал от одного соседа к другому с периодическим приемом на грудь горячительных напитков. Про магазин он забыл сразу же, как от нас ушел.
Галя не на шутку перепугалась. На поиски пропавшего была отряжена спасательная экспедиция в лице меня и Сереги. Нас снабдили деньгами, мобильными и массой напутствий в дорогу. Серега к тому моменту окончательно протрезвел, а у меня разболелась голова.
Смеркалось.
До магазина мы дошли быстро. Там, понятно, Мишки не было. На вопрос, не забегал ли сюда такой маленький, пьяненький, вежливая продавщица сообщила, мол, много вас, алкашей, здесь шляется, я всех не помню. Серега рассвирепел, стал совать ей под нос свою корочку помощника депутата и орать, что он этот магазин налоговыми проверками со света сживет. Продавщица орала, что в гробу она нас всех видала, и, в особенности, депутатов и Ментов. Из подсобки вылезло лицо кавказской национальности и на правах собственника вмешалось в спор. В результате разборки Серега приобрел фингал под глазом, а лицо изрядно помятый вид. Чтобы не вызывать милицию, пришлось бардак заканчивать, проводить лекцию о вреде национальной розни, и пить с лицом какое то пойло, которое он благоговейно называл чачей. Кавказское лицо на поверку оказалось весьма приятным в общении господином с непроизносимым именем. Перед уходом мы нам обещали всяческих благ, скидки на выпивку и наказание продавщицы за хамство. С чем мы и расстались.
К тому времени окончательно стемнело, позвонила Галя и убитым голосом поинтересовалась, как у нас дела. Серега попытался ее утешить, сказал, что поиски в самом разгаре. Почему-то это ее не успокоило. Осмотрев на обратном пути придорожные лопухи и, естественно, ничего не обнаружив, мы вернулись на участки.
Меня не покидало стойкое ощущение нереальности происходящего. Ну не мог Мишка пропасть просто так – места у нас спокойные, денег у Мишки было мало, дорога на станцию вела людная, если бы что случилось, нам бы рассказали. А Мишка как будто испарился.
Когда мы вернулись, Гали не было. Татьяна вкатила Сереге по полной за фингал и рассказал, что Галя отправилась искать Мишку по соседним участкам.
Вернулась она около полуночи, уставшая и совсем потерянная. На небе ярко светились летние звезды. Мы стояли посреди участка, обсуждая, что же делать дальше. Кроме нас было еще несколько соседей, которые изъявили желание присоединиться к поискам. Соседка Тамара Павловна (Про себя мы звали ее Беларусь, за феноменальную способность перекапывать участок от забора до забора в феноменально короткие сроки), предположила, что пора бы уже обратиться в милицию. Громко трещали ночные твари.
Внезапно Галя насторожилась. Все остальные тоже умолкли. К обычным ночным шумам примешивался слабый посторонний звук. То возрастая в громкости, то, внезапно, срываясь до нуля, он доносился откуда-то со стороны бани. Еще не веря, Галя двинулась в ту сторону.
В бане звук стал громче, его источник явно находился в парной. Галя рванула дверь. Мы ринулись за ней.
Мишка сладко спал под полками.
Надо сказать, что у нас в парилке три ряда полок. Каждый выбирает для себя уровень, на котором ему сидеть. Кто-то любит пожарче, кто-то похолоднее. Полки выполнены в виде лавочек на разных уровнях, стенки перед ними нет, вот и образуется своеобразная ниша, в которую закатился пьяный Мишка. Он мирно лежал на боку, подложив под голову кулак, и сладко похрапывал. Ему было хорошо…
Галя выволокла его за ногу.
-Галенька! - счастливо и пьяно потянулся Мишка и получил мощную затрещину…
Мы тихо развернулись и вежливо удалились, прикрыв за собой дверь сауны.
В тиши ночи набирала обороты семейная разборка…

Я, как и всякий русский человек, очень люблю ходить в баню!
В детстве я ходила в баню чтобы помыться, т. к. жили мы в деревне и дом наш был без особых удобств, ну а уже со студенчества я ходила в баню ради удовольствия - поваляться в парилке, постучатся веничком, да попрыгать в запруду или в сугроб...
И вот вспомнились мне некоторые банные истории:
Когда я училась в университете два лета подряд мы ездили на летнюю практику в тайгу и жили на территории научного стационара, который находился километрах в 100 от населенного пункта.
Баня там была хорошая - отдельная парная и запруда в горном ручье, куда мы ныряли после парки!)
Ну и как полагается в хороших банных историях - маньяк, который за нами подглядывал!
Юрик, был любимцем нашей руководительницы и единственным парнем в нашем бабском полку (не считая Василия - сторожа стационара и Пал Тимофеича, сторожа соседнего научного стационара, в 30 км от нас). Как и полагается маньяку, Юрик мог позволить себе лишь подглядывать за нами в бане, т. к. не смотря на то что в ближайших километрах мужчин не было, никто не отзывался на его ухаживания.

Я была его последней надеждой, или так сказать жертвой его неумелых ухаживаний, отвергнув их я чуть было не подписала себе смертный приговор - Юрик достал свою двустволку, с которой ходил на охоту за соседний сарай и вышел на тропу войны! Пришлось мне укрываться в доме, положив под подушку мачете, слезно выпрошенное у сторожа, т. к. спасения ждать было некуда- подруга, которую он боялся уехала в город, а руководительница практики не верила, что Юрочка способен пристрелить не то что меня, но даже полевую мышь!

Но, вовремя приехала моя подруга и я до сих пор жива, благодаря ей, единственное на что покушался Юрик, так это спустить запруду и наблюдать, как мы голышом бегаем в поисках хоть какой-нибудь лужицы, чтобы занырнуть туда, после адского пара!

Частым моим спутником в банях была моя подруга - Алена, с ней я чаще всего и попадала в переделки - ее карма по сравнению с моей просто притягиватель разных ситуаций и переделок - только с ней я падала с лавок на печь, только с ней я блудила ночью по тайге кишащей тиграми и только с ней я мылась в бане под чутким присмотром зам директора по экологическому развитию Сихотэ-Алинского заповедника...

Ну а посещая бани без Алены я отделывалась «мелкими» передряжками!

До того момента, пока мой мужчина не пригласил меня в путешествие...

Это было очень романтично - четыре страны за семь дней на машине: Чехия, Австрия, Германия и Италия...

Находясь под впечатлением я ожидала этой поездки, сразу согласившись пойти в немецкие терма...

Ближе к поездке мой любимый мужчина уточнил, что в немецкую баню ходят и мужчины и женщины и обязательно голышом...

Боже, какие голыши, я даже в глухой тайге загорала в водолазке, чувствуя на себе пристальные взгляды тигров, ну а уж мое воображение дорисовывало еще и кучу других наблюдателей...

А тут куча немецких мужиков голышом...
Я бы еще пережила...

А вот я голышом, среди кучи немецких мужиков...
Я начала активные отмазки...

Мужчина был неприступен, я грит, с тобой на танцпол хожу, выкрутасы и коленца изображаю, значит и ты должна пойти со мной в термы германские, иначе не познать страны этой заморской и диковиной...

Надо сказать мужчина мой уже давно сроднился с этой страной по долгу службы, частые командировки сделали его похожим на немеческого бюргера и теперь даже в московских гостиницах с ним разговаривают по английски!

И вот настал тот день, когда я должна была посетить это буржуйское заведение и осквернить отечественную традицию девочки с девочками, мальчики с мальчиками...

Меня утешало одно - здесь меня никто не знает и больше никогда не увидит!

Мы пришли в баню, прошли сквозь раздельные раздевалки и обернутые полотенцами встретились внутри этой бесовской термы...

Кругом ходили одетые и раздетые...

Я старалась вести себя естественным образом, что получалось у меня с трудом...

Я постоянно всматривалась в топу в поисках маньяков-рукоблудов и никакие увещевания моего мужчины, на то, что немцы все приличные люди не могли переубедить меня…

Я однозначно была уверена в том, что хоть одни маньяк здесь должен быть.

Надо сказать что маньяки – это моя карма! Они преследуют меня с самого студенчества…

Однажды я с подругой шла на практику по ботанике, собирая по дороге гербарий…

Время было раннее и мы поднимались по лестнице ведущей в университет…

Моя подруга вдруг рванула вперед, а я в поисках заветной травы-муравы замешкалась, ну и подняв голову конечно увидела то, что даже в кино не показывали в те времена…

Мне бы убежать вниз по лестнице, где путь был свободен, но нет – я рванула вперед…

Маньяк схватила меня за колено…

С тех пор они попадались мне везде…

Не то чтобы они стали моей кармой, скорее я стала их наказанием , потому что обладая идеальной зрительной памятью я узнавала их в толпе, в электричке… Я дралась с ними в поездах, бегала за ними по лесу, била их сумками…

В общем натерпелись они…

И вот я в немецких банях в полной уверенности, что они тут обязательно есть…

Мужчина с полной уверенностью сказал мне, что немцы не такие!

Настала очередь пойти в парную, где вход в одежде запрещен!

Надо было видеть, как я срывала с себя полотенце… Мне казалось что все смотрят на меня и самое обидно, что они точно заметят тот жирок, который отложился у меня на пузике!

Но худшее было впереди…

Когда все собрались в парилке банщик закрыл дверь и начал свой обряд – он поддавал парку и размахивал в воздухе простыней, разгоняя по углам жар…

Один мужичок не выдержал, пока он рвался наружу все свистели – это был позор…

Так как мы сидели на самом верху, то мне было очень жарко…

От побега меня удерживали две вещи – нужно было пролезть через кучу голых немцев и свист позора…

Я еле пережила эти пятнадцать минут…

После, вожак открыл двери и все побежали в уличный бассейн…

Я бежала вместе со всеми…

Немного придя в себя я поняла что не вижу своего мужчину…

Повернувшись я застланными паром глазами попыталась разглядеть его в толпе…

И о ужас…

На меня бежала толпа голых мужиков и самое ужасное, что в таком виде они были все абсолютно одинаковыми!

Я поняла – это конец..

Благо мой мужчина сам отыскал меня и сказал, что на сегодня я могу передохнуть, завернуться в полотенце и сидеть возле бассейна!

Теперь у нас двое детей и меня спасает то, что мы ходим с мужем в баню по очереди и он не видит как я кощунствую над немецкими правилами, сижу в париловке завернутая в полотенце и с видом "НЕ ДОЖДЕТЕСЯ ОТ МЕНЯ СТРИПТИЗУ!"

P/s И все-таки маньяка я там встретила, хоть и не в тот раз! Стоял родимый на входе в бассейн... Одного моего взгляда было достаточно понять - вот он маньяк-рукоблуд! Благо его скрутили прежде чем я сама напала на него! И муж теперь не спорит со мной, он уверен, я везде смогу найти этих товарищей!!!